Имя, написанное на Небесах. Житие Преподобного Сергия Радонежского в изложении Епифания Премудрого

Выступление на «круглом столе» Сибирского Рериховского Общества 25.07.2021 г.

Благодаря ученику Преподобного Сергия Радонежского Епифанию Премудрому мы имеем возможность прикоснуться к жизни Светоча Земли Русской — Святого Сергия, её Заступника и «Печальника», на протяжении веков и ныне стоящего в бессменном Великом Дозоре на страже любимой Им Родины. Несомненно, что шесть столетий, прошедшие со времени написания Епифанием Жития, внесли свои коррективы в текст, но дух того времени и Образ самого Святого, с благоговением воспетый его современником, всё же дошли до наших дней.

Подход Епифания к написанию

Жития Преподобного Сергия Радонежского

Своё повествование Епифаний начинает с благодарности Богу за то, что «Он даровал нам в нашей Русской земле… такого святого старца, то есть господина преподобного Сергия».

Автор рассказывает о своём подходе к этой ответственной работе. «…Я удивляюсь тому, что прошло столько лет, — пишет он, — а житие его не написано. Это вызывает у меня сильную скорбь, ведь двадцать шесть лет прошло с тех пор, как представился такой старец, дивный и прекрасный, а никто не дерзнул написать о нём, ни дальний, ни ближний, ни великий, ни малый; великие — поскольку не желали, а малые — поскольку не осмеливались».

Но всё это время Епифаний, причисляя себя к малым, не находится в бездействии, а ведёт записи: «По прошествии года или двух после представления старца я, окаянный и дерзкий, осмелился на это». Как человек духовно утончённый он понимает опасность умаления Великого Облика, поэтому пишет для себя, «для памяти и ради пользы».

В течение двадцати лет в свитках и тетрадях, без хронологии, Епифаний описывает отдельные эпизоды из жизни Сергия. Он живёт в ожидании человека, который напишет о Преподобном лучше и разумнее его и от которого он сможет получить наставления. Но время идёт, и никто нигде о Сергии не пишет.

Наконец у него появляется непреодолимое желание приступить к жизнеописанию Святого. Получив одобрение «премудрых, рассудительных и разумных старцев», он приступает к этому важному и ответственному для себя труду. Источником для повествования о Сергии стали рассказы пожилых старцев, старшего брата Сергия Стефана, воспоминания самого автора, а также человека, как он пишет, «ходившего за ним [Сергием] немалое время и возлиявшаго воду на руце его».

«…Только любовь и молитва к преподобному старцу увлекает и томит мой ум и принуждает говорить и писать», — отмечает Епифаний. «Ибо если его житие не будет написано и память о нём не сохранится, то этому святому старцу никак не повредит… поскольку тем, чьи имена Бог написал на небесах, нет никакой необходимости желать человеческих памяти и писания; но мы сами не получим от него пользы, пренебрегая столь великой и неоценимой пользой».

Младенческие годы Варфоломея

Свой рассказ о Святом он начинает с похвалы его родителям — Марии и Кириллу: «Ибо Бог не попустил, когда должно было воссиять такое дитя, чтобы оно родилось от родителей неправедных».

Ещё до рождения, во время молитвы Марии в церкви, ребёнок трижды прокричал в утробе матери, чем привёл её в трепет и изумление. После того, как младенец третий раз громко прокричал, «мать его чуть не упала на землю от сильного страха и… начала тихо плакать». Подчёркивая факт богоизбранничества ребёнка, Епифаний отмечает, что прокричал он не «вне церкви и без народа» и «не тихо, но на всю церковь, чтобы по всей земле прошёл слух о нём». Трижды подавал голос ребёнок, «чтобы показать себя учеником Святой Троицы. Ибо троичное число больше других чисел и весьма почитаемо, поскольку троичное число везде является началом всякого добра и поводом для рассказа».

При крещении ребёнка назвали Варфоломеем. Епифаний приводит ряд удивительных явлений, происходивших в его младенчестве.

Так, ребёнок не принимал материнское молоко, когда Мария употребляла мясную пищу. Так же не принимал молоко от кормилиц. Мать очень скорбела по поводу того, что ребенок отказывался от еды в среду и пятницу, и думала, что он болен, однако при осмотре никаких признаков болезни не находили — младенец не плакал, глаза его «были веселы, и он был очень радостен».

Постижение Варфоломеем грамоты

В семилетнем возрасте Варфоломея отдали для обучения грамоте. Старший брат Стефан и младший — Пётр учились успешно, а Варфоломею учёба не давалась. Родители его сильно ругали, учитель наказывал, а друзья укоряли. Отрок же часто со слезами обращался к Богу и просил дать знание грамоты. «Было же это по промыслу Божию, — отмечает Епифаний, — чтобы он научился книгам от Бога, а не от людей, что и случилось.

Однажды отец послал мальчика искать отбившихся жеребят. Он шёл полем и вдруг увидел под дубом святого обликом монаха, усердно молящегося. Варфоломей подошёл к нему и стал ждать конца молитвы. На вопрос «что тебе нужно, чадо?» Варфоломей сквозь слёзы рассказал ему о своём горе и попросил помолиться, чтобы Бог помог ему одолеть грамоту. Старец начал молиться, а вместе с ним — Варфоломей. Затем он дал мальчику кусочек просфоры и сказал, что отныне Бог даст ему разум в учении.

По просьбе Варфоломея монах посетил дом его родителей и беседовал с ними. Мария и Кирилл рассказали о знамениях, сопровождавших рождение их сына. «О блаженная чета… Радуйтесь и веселитесь, что сподобились родить такое дитя, которое Бог избрал прежде его рождения, — сказал старец». «…После моего ухода вы увидите, что отрок хорошо знает грамоту… …Это дитя будет великим перед Богом и людьми, благодаря своей добродетельной жизни». Сей отрок «будет обителью Святой Троицы и многих приведёт вслед за собой к познанию божественных заповедей».

Родители проводили странника до ворот и были удивлены, когда он вдруг стал невидим. Они подумали, что это «ангел был послан с неба даровать отроку разумение грамоты».

«…Получив благословение у старца, — пишет Епифаний, — отрок начал читать очень хорошо и правильно и с этого часа стал очень умелым в чтении…».

Отрочество и юность Варфоломея

С юного возраста Варфоломей соблюдал строгий пост. Мать, опасаясь за его здоровье, просила отказаться от такого сурового воздержания и говорила, что он «ещё мал», а «плоть растет и расцветает».

Варфоломей в свою очередь просил позволить жить так, как он живёт, чтобы поневоле не ослушаться её. «Как же я могу не устремиться всеми силами к Богу, чтобы Он избавил меня от моих грехов?» — говорил Варфоломей. «Тебе нет ещё и двенадцати лет, а ты вспоминаешь о грехах! — говорила Мария. — Какие же у тебя грехи?» На что Варфоломей отвечал, что «только Один Бог без греха».

Епифаний так описывает юношу Варфоломея: он попрал мирскую суету и был тихим и кротким, смиренным и безгневным, с одинаковой любовью относился ко всем людям.

Его братья женились, а он оставался при престарелых и больных родителях, выполняя свой сыновий долг.

Варфоломей ухаживал за ними, «служа и угождая своим родителям всей душой и чистой совестью», — пишет Епифаний. После их кончины он передал всё имущество младшему брату Петру, а старшего брата, Стефана, уговорил идти вместе с ним на поиски пустынного места.

Трудности пустынножития

Братья обошли много мест и, наконец, остановились в чаще леса. Сначала они построили себе келью, а затем — маленькую церковь, которая после окончания строительства была освящена во имя Святой Троицы.

Жизнь в лесу была скорбной и суровой — пищу взять было неоткуда, так как в окрестностях не было ни сёл, ни дворов, не было дорог, и никто не проходил мимо них — во всех направлениях один лес. Стефан не выдержал этих условий и ушёл в Москву в монастырь Святого Богоявления, оставив пустыню и родного брата.

«Один захотел одного, а другой иного, — отмечает Епифаний. — Один предпочёл подвизаться в городском монастыре, а другой пустыню превратил в город».

Варфоломей изучает монашеский устав. В 23-летнем возрасте в октябре, в памятный день святых мучеников Сергия и Вакха, игуменом Митрофаном он был пострижен в монахи и наречён именем Сергий. Люди, находившиеся в церкви во время его причастия, свидетельствовали, что церковь внезапно наполнилась благоуханием, и этот аромат был слышен и вокруг неё. Епифаний пишет, что в тот момент в новоявленного инока «вселилась благодать и дар Святого Духа».

Начинается особый период испытаний в жизни Сергия. В Житии читаем: «И кто может поведать о его трудах или кто в состоянии рассказать о его подвигах? Невозможно передать, что он претерпел, живя один в пустыне… и сколько лет мужественно пребывала в этом пустынном лесу эта твердейшая и святейшая душа. (…) Какой ум… сможет поведать… его всегдашние моления, которые он постоянно приносил Богу, горячие слёзы, плач душевный, сердечные воздыхания, бдения каждую ночь… стояние без отдыха, прилежное чтение, частые коленопреклонения, голод, жажду, лежание на земле… скудость во всём… а ко всему этому сражения с бесами, видимые и невидимые брани… ожидание внезапных опасностей, находы зверей и их свирепые нападения и, наконец, после всего этого то, как он не устрашился душой, не убоялся сердцем и не ужаснулся умом от таких вражеских козней и лютых нападок и замыслов?

Ибо тогда к нему приходило множество зверей не только ночью, но и днём. Были же это стаи волков, воющих и рычащих, а иногда медведи. (…) …Но никто из них не прикоснулся к нему и не нанёс ему вреда, поскольку благодать Божия его сохраняла».

Епифаний описывает два случая нападения сил бесовских на Сергия, когда они были видимы. Первый раз дьявол с бесовским полчищем в литовских одеждах и островерхих шапках вторгся в церковь ночью перед утреней. Они запугивали его такими словами: «Беги и уходи отсюда и больше не живи здесь, на этом месте! Потому что не мы напали на тебя, но ты напал на нас. Если не убежишь отсюда, то растерзаем тебя, и умрёшь в наших руках, и не останешься в живых».

В другой раз тёмные орды вторглись ночью в хижину Сергия, когда он молился. Угрозы были те же. Усердная и непрестанная молитва и помощь Высшая его хранили.

Страшен и ненавистен был тьме Свет, который разгорался в этом пустынном месте с каждым днём всё ярче и ярче.

Сергий жил в окружении зверей. Одни ходили стаями поодаль, воя и рыча, другие подходили поближе. Один из таких зверей, Епифаний называет его аркуда (греч.), то есть медведь, как «заимодавец, желающий получить свой долг обратно», приходил каждый день больше года, и Сергий его подкармливал, делясь хлебом. Иногда он, стесняя себя, отдавал весь хлеб медведю, а часто случалось, что они оба оставались голодными.

Сколько времени находился Сергий в уединении — неизвестно. «…Или два года, или больше, или меньше, не знаю…», — пишет Епифаний. Через какое-то время к нему стали приходить монахи с просьбой разрешить «жить в этом месте и спасать свои души». «Но преподобный не только не принимал их, но и возбранял им это…». Он говорил о многочисленных трудностях и испытаниях. Но, видя веру и усердие приходящих, с радостью принимал их.

Сергий служил братиям, как раб купленный, — для всех заготавливал и рубил на поленья дрова, носил вверх на гору в двух водоносах воду и ставил возле каждой кельи, варил похлёбку и другую еду, шил обувь и одежду и ни одного часа не оставался праздным.

Начало игуменства Сергия

После того как ушёл из жизни игумен, постригший Сергия, встал вопрос игуменства для этой пустынной обители. Братия просила, чтобы Преподобный был их наставником, но он категорически отказывался, считая себя недостойным. Для решения этого вопроса Сергий и два старца встречаются в Переяславле с епископом Афанасием Волынским. Услышав имя Сергия, епископ обрадовался, поскольку ранее слышал «о начале его доброго подвижничества, о возведении церкви, об основании монастыря…о любви к братии, усердии и о многочисленных добродетелях…». После беседы и только после того, как епископ напомнил Сергию о послушании, он соглашается быть настоятелем обители Святой Троицы.

По прибытии в монастырь Преподобный, «войдя в церковь, пал лицом на землю и со слезами молился невидимому Царю…».

Став игуменом, он не изменил своих иноческих привычек. Сергий поучал братию не словами, а показывал пример делами. «И на труд он выходил раньше всех, и на церковном пении бывал прежде всех и никогда не опирался на стену. И поэтому это место расцветало, и число братий умножалось».

В начале игуменства у Сергия был такой обычай: никому из приходящих в обитель он не отказывал, но постригал не сразу. Человек облачался в длинную одежду из чёрного сукна и жил с братиями, изучая монастырский устав. Прошедшие испытания одевали монашескую одежду, и Сергий их постригал. Когда же они преуспевали в чистой жизни, он сподоблял их принятия святой схимы.

Условия жизни в монастыре

Поздними вечерами после молитвы он обходил кельи монахов и радовался тем из учеников, кто молился, читал книги, а если слышал, что несколько человек, собравшись в какой-то одной келье, разговаривали и смеялись, то легко ударял рукой в дверь или в оконце. А на другой день вызывал их к себе и наставлял, но не гневался и не наказывал. Начинал издалека, говорил притчами. Он учил после молитв повечерия ни с кем не беседовать, без необходимости не выходить в чужие кельи и постоянно иметь «на своих устах псалмы Давида».

Скудость и бедность была в монастыре в первые годы — не хватало хлеба, муки, пшеницы, масла, соли и вообще еды. Бывало, что, не имея свечей, пели ночью утреню и светили себе берёзовой или сосновой лучиной. Игумен заповедал, что в случае, если закончится вся пища, не выходить за пределы монастыря и не просить у мирян, а молиться и просить милости у Бога.

Однажды сам Сергий три дня ничего не ел, а на четвёртый пошёл к одному из старцев по имени Даниил, жившему в монастыре, и в течение дня построил ему крыльцо к келье. Платой, которую позволил он себе взять за этот труд, был заплесневелый хлеб. Когда Сергий ел этот хлеб, иноки перешёптывались и удивлялись его великому терпению.

Тогда же несколько монахов пришли к нему и стали говорить, что два дня ничего не ели, у них только один заплесневелый хлеб, а им нельзя выходить в мир. Они упрекали Преподобного, угрожали, что уйдут из монастыря. Сергий же терпеливо и кротко наставлял их, говорил, что необходимо пройти испытание, и это приведёт к большому приобретению. «Я верю, что Бог не оставит этого места и живущих в нём». И в этот момент кто-то постучался в ворота — какие-то люди привезли в изобилии необходимую пищу. Игумен повелел монахам прежде накормить этих людей, а сам вместе с братиями, посылал хвалу Богу.

Вкушая хлеб, все отмечали его необычную сладость и аромат, который обычно исходит от свежевыпеченного хлеба. Оказалось, что доставившие хлеб отказались от трапезы и поспешили в другое место. Хлеба же, по их словам, передал в обитель христолюбец, очень богатый, живущий в далёкой земле. Все удивлялись, почему хлеб, привезённый издалека, был тёплый.

На следующий день также была привезена пища и питьё и на третий — «опять из другой земли». Так Высшие Силы проявляли заботу об этом святом месте. После этого чудесного посещения многие монахи укрепились в вере в Божественную помощь.

Много пришлось претерпеть проживающим в пустыне — во всём была крайняя нищета. Так продолжалось более 15 лет, пока вокруг этого места не стали селиться крестьяне. На месте леса стали появляться поля, усадьбы, дворы. Поселяне посещали монастырь, и не было числа различным приношениям. Сергий никого не оставлял без помощи. Никто из неимущих, приходя в монастырь, не уходил с пустыми руками.

К тому времени «преподобный Сергий просиял в своём месте, в монастыре, называемом Радонежским… имя его прославлялось повсюду, в разных землях и городах, ибо добродетели свойственно делать видимым для всех её стяжавшего», — пишет Епифаний.

Монастырская братия никогда не видела на Преподобном новой одежды из дорогого и цветного сукна. Его одеяние, неказистое и старое, всегда было сшито из грубого сукна, и Святого можно было принять за нищего. Так и пришедший в монастырь издалека крестьянин, чтобы увидеть прославленного игумена, не смог сразу признать в нём настоятеля монастыря и стал отзываться о Сергии непочтительно. Но таких людей Преподобный исправлял смирением и кротостью.

О чудесах

Епифаний повествует о «преславных чудесах, которые сотворил Бог через Своего угодника». Расскажем о некоторых из них.

Монастырь разрастался, и его обитатели терпели большую нужду, нося воду издалека. Некоторые обвиняли Преподобного, что он остановился в таком месте, где не было воды, «и это они с досадой повторяли много раз». На что Сергий отвечал, что он хотел безмолвствовать здесь один, и призывал их усердствовать в молитве.

Однажды, взяв с собой одного брата, он спустился в овраг, который находился рядом с монастырём. Найдя во рву немного воды, которая скопилась после дождя, Преподобный, преклонив колени, начал читать молитву. И когда он осенил это место крестным знамением, внезапно забил источник. Старые люди говорили о том, что в этом месте никогда не было воды. Какое-то время этот источник называли именем Сергия, пока он не узнал об этом и не запретил: «Не я дал эту воду, но Господь даровал её нам, недостойным». Многие, приходящие с верой, исцелялись от этой воды.

***

Однажды поздним вечером во время молитвы Святого кто-то позвал: «Сергий!». Он удивился столь позднему зову и посмотрел в окно кельи — во дворе всё было озарено ярким светом. Тот же голос сказал: «Сергий! Ты молишься о своих чадах, и Господь принял твоё моление. Смотри же внимательно: вот множество иноков, собравшихся во имя Святой Живоначальной Троицы. Это стадо, тобой наставляемое». Преподобный посмотрел и увидел много прекрасных птиц, которые слетелись не только в монастырь, но и в его окрестности. Голос продолжал: «Таким же многочисленным, как эти птицы, которых ты видел, будет стадо твоих учеников и после тебя не уменьшится, если они захотят следовать твоим стопам». Сергий позвал Симона, чтобы сделать его соучастником и свидетелем этого дивного явления, «и оба вместе радовались душой, трепеща от неизреченного видения».

***

Однажды епископ Стефан следовал из Пермской епархии в Москву. На расстоянии 10 поприщ от Радонежской обители он остановился и приветствовал Преподобного. В это время в монастыре была трапеза. Сергий поднялся из-за стола, прочитал молитву и сказал: «Радуйся и ты, пастырь Христова стада, и мир Божий да пребывает с тобой!» Ученики удивились этому, а Сергий сказал, что он ответил епископу Стефану, который благословил всех их, и указал место, где это было. Некоторые монахи решили проверить, они догнали ехавших с епископом и удостоверились, что всё так и было.

***

Однажды, когда Сергий служил божественную литургию, два добродетельных монаха — Исаакий Молчальник и отец Макарий — увидели в алтаре дивного, ангелоподобного мужа, который стоял возле Преподобного. Они подумали, что он прибыл в обитель вместе с князем Владимиром, но это оказалось не так. С вопросами о незнакомце ученики подошли к Сергию, который хотел скрыть этот факт, но монахи настаивали на своём. Тогда Святой сказал: «Возлюбленные чада! Если Бог вам открыл, то как я могу это скрыть? Тот, кого вы видели, — ангел Господень. И не только сегодня, но и всегда по посещению Божию я, недостойный, служу вместе с ним. Но вы никому не говорите о том, что видели, пока я нахожусь в этой жизни».

***

К концу жизни Святому явлено было ещё одно чудесное видение.

Однажды, горячо помолившись Богородице, Преподобный присел отдохнуть. Находившемуся с ним ученику Михею он сказал, что сейчас они сподобятся «чудесного и удивительного посещения». Вдруг раздался голос: «Вот, Пречистая идёт!» Святой поспешно вышел в сени и увидел Пречистую с двумя апостолами, Петром и Иоанном. Не в силах выдержать исходивший от них свет он пал ниц. Пречистая коснулась его руками и сказала: «Не бойся, Мой избранник! Ибо я пришла, чтоб посетить тебя. Вот, твоя молитва об учениках твоих, о которых ты молишься, услышана, и об обители своей больше не скорби, ибо отныне она всем будет изобиловать». Сказав это, Она стала невидимой. «Святой всю ночь провёл без сна, размышляя… о неизреченном видении».

***

Епифаний также рассказывает и о других чудесах — о многочисленных исцелениях, которые совершал Сергий как при жизни, так и после того, как он покинул этот мир.

Устройство Сергием общинного жития и основание монастырей

Со временем Преподобный увидел необходимость устройства общинножительства. Чтобы придать своему начинанию больше твёрдости и авторитета, Сергий, поддерживаемый митрополитом Алексием, получает письмо от Константинопольского патриарха Филофея. В нём было написано: «…даю вам добрый совет устроить общежитие, и милость Божия и наше благословение да будет с вами».

С тех пор в монастыре каждый монах имел свои обязанности — один был келарем, другие занимались выпечкой хлеба, третьи — служили больным. «Всё это оная дивная глава прекрасно устроила, — отмечает Епифаний. — Также игумен повелел твёрдо соблюдать заповеди святых отцов и никому не иметь никакой собственности и ничего не называть своим, но иметь всё общее».

Епифаний рассказывает также о создании монастырей Преподобным Сергием и его учениками.

История создания Киржачского монастыря такова. Однажды Сергий случайно услышал слова родного брата Стефана, который к тому времени вернулся в Радонежский монастырь, о том, что игуменом этой обители должен быть он, Стефан, потому что поселился здесь первым. Преподобный в тот же день незаметно от всех ушёл из Радонежа.

В пустынном месте на реке Киржач он организовал строительство монастыря, который был освящён во имя Благовещения Пресвятой Богородицы.

Радонежские же монахи испугались и очень скорбели, они не хотели потерять своего пастыря, стали его искать — и, наконец, нашли и просили его вернуться в обитель.

Епафаний так описывает возвращение Сергия в монастырь Святой Троицы: «Когда монахи его увидели, им показалось, что засияло второе солнце. (…) И явилось удивительное и достойное умиления зрелище. Одни целовали руки отца, другие ноги. Одни касались его одежды и её целовали, а другие подбегали, хотя только на него посмотреть. И все вместе радовались и прославляли Бога за возвращение своего отца, и духовный отец тоже радовался, видя своих чад, собранных вместе».

О сане митрополита

Состарившийся митрополит Алексий накануне своего ухода (а это был 1378 год) обращается к Сергию с просьбой принять этот сан. Длительная беседа не дала положительного для архиерея результата — Преподобный категорически отказался от сана. Алексий, увидев «непреклонность святого», не стал настаивать. «Утешив Сергия духовными словами, он отпустил его в свой монастырь», — пишет Епифаний.

О победе над Мамаем

Через два года после этой встречи пронёсся слух, что хан Мамай идёт на Русскую землю. К Сергию в обитель приехал великодержавный князь Дмитрий, который «имел к старцу великую веру, чтобы вопросить его, повелит ли он ему идти против безбожных». Преподобный благословил князя и сказал: «Иди против безбожных, и с помощью Божьей победишь и вернёшься целым в своё отечество с великой славой».

Перед боем, увидев силу и многочисленность противника, многие из войска Дмитрия были объяты страхом. В это время появился гонец с посланием от Святого Сергия, в нём было написано: «Господин, без всяких сомнений с дерзновением иди против их и ничего не бойся. Бог непременно тебе поможет». Эти слова подняли дух всего войска, и они сразу же двинулись на татар.

А в это время в Троицкой обители Сергий с братией молились за победу князя Дмитрия. Святой по именам называл погибших, говорил о храбрости князя, а через несколько часов после окончания сражения сообщил о победе князя Дмитрия Ивановича. Обитель находилась от поля битвы на расстоянии во «много дней пути».

С великой радостью вернулся победоносный князь в своё отечество и «незамедлительно пришёл к Святому старцу Сергию, чтобы воздать ему благодарность за добрый совет…» Он «прославлял всесильного Бога и благодарил старца и братию за молитвы».

Завершение земного пути Преподобного Сергия

О своём уходе Сергий сообщил братии за полгода. Он передал игуменство ближайшему ученику Никону и с того времени начал безмолвствовать. В сентябре он дал последние наставления своим ученикам и 25 сентября в возрасте 78 лет покинул этот мир.

В Похвальном слове Преподобному отцу Сергию, которым завершается Житие, говорится: «…Преподобный отец наш озарил Русскую страну и просиял, как пресветлое светило среди тьмы и мрака, как прекрасный цветок среди терний и волчцов, как незаходящая звезда и как таинственно блистающий луч, как лилия в юдоли мира сего… как прекрасный венец, как корабль, полный духовного богатства, как земной ангел, как небесный человек».

Закончим это сообщение словами Василия Великого, жившего в IV веке, которого цитирует Епифаний: «Ревностно подражай праведно живущим и их житие и деяния напиши на своём сердце».

Надежда Грипич

Литература:

Епифаний Премудрый, преподобный. Житие преподобного Сергия Радонежского. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2012. — 208 с.: ил.

Книга представляет собой перевод на русский язык знаменитой Лицевой рукописи Жития преподобного Сергия из ризницы Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, относящейся к концу XVI века. Текст рукописи восходит к так называемой Пахомиевской редакции Жития с небольшими дополнениями из более поздних источников.

 Рассказать друзьям:

Вся работа СибРО ведётся на благотворительные пожертвования, доход от продажи музейных билетов существенно меньше, чем затраты. Пожалуйста, поддержите нас любым вкладом: