Адриан Митрофанович Топоров . фото А. Кремко (г. Николаев) 
Герман Адрианович Топоров - младший сын,
автор повести об отце "О чём рассказал архив" 
Майское утро. Рисунок Г. Топорова. 
Схематический план посёлка-коммуны "Майское утро". Рисунок Г. Топорова Ниже - фото-триптих Г.Топорова 
|
На сайт СибРО пришли интересные материалы об опыте создания в послереволюционные годы добровольной крестьянской коммуны под названием «Майское утро». Вдохновителем её был уникальный, разносторонний энтузиаст – Адриан Митрофанович Топоров. В голодном 1920-м году крестьяне одного из сёл Алтая собрались жить по-новому, выбрали место для коммуны и начали строиться. Отметим, что первыми постройками стали «народный дом», школа и жилой дом для её учителя. Вслушаемся в слова, которыми пересказывал Адриан Топоров обращённый к нему призыв новоиспечённых коммунаров: «Иди к нам работать. Учи ребят. Читай и разъясняй нам научную, политическую и художественную литературу. Создай нам хор, оркестр и театр... Нам нужна культура и наука. Нужна радость искусства... Без них мы жить не можем...».
Исторические попытки создания нового, лучшего общества всегда интересны для неравнодушных людей. Мы знаем, что любое подобное построение – это история преодоления, и наибольшее сопротивление оказывают не внешние обстоятельства, а человеческие характеры самих общинников. Мировая история повествует нам об опыте религиозных общин, устав которых складывался на основе духовных книг и изложенных в них идей. Тем более интересен опыт людей, объединённых лишь самыми общими идеями коммунизма. Как удавалось этим людям объединяться, одновременно учась и познавая, налаживая быт, одолевая внешних врагов и внутренние привычки «старого мира»?
Не менее интересна сама личность Адриана Топорова, широта его интересов, настоящая смелость, настоящая нестандартность. К примеру, именно он был автором книги, в своё время очень нашумевшей, а теперь незаслуженно забытой – «Крестьяне о писателях». Адриан Митрофанович подробно передал суждения простых крестьян о ряде литературных произведений как мировой классики, так и нарождающегося соцреализма. Такой подход не является, конечно, высшим мерилом ценности книг, но с какой неожиданной и правдивой стороны позволяет взглянуть на плоды писательского труда!
О самой коммуне никто, наверное, не расскажет более вдохновенно, чем сам Адриан Топоров. Недаром именно благодаря его рассказам и «коллективным читкам» жители обычной деревни зажглись настолько, что сами отважились на социальный эксперимент. И всё же для публикации мы решили выбрать материалы, написанные разными людьми. Так, статья сына Топорова, Германа Адриановича, больше посвящена непосредственным воспоминаниям о родителях, а также истории литературной полемики, развернувшейся вокруг книги «Крестьяне о писателях». Наряду с другими смелыми и нешаблонными поступками эти события потом аукнулись Адриану Митрофановичу репрессиями и лагерями. Перу внука коммунара, Игорю Германовичу, принадлежит более обстоятельная статья, в которой он с разных сторон оценивает вклад Адриана Топорова в культуру нашей страны. Расскажет он и о нашумевшей книге.
А завершат серию публикаций фрагменты из воспоминаний самого Адриана Топорова, которые позволят нам непосредственно почувствовать всю нелёгкую романтику коммунаров-первостроителей. Касаясь то вопросов элементарной гигиены или вооружённой охраны, то вопросов толкования художественных произведений или правильных методик школьного обучения, автор не отпустит ваше внимание до последних строк своего текста. Он пишет о том, что любит, знает, и сквозь строки проступает характер энтузиаста, бойца, романтика, победителя.
У этого человека не было тех книг о построении Общины, которые вдохновляют нас сегодня. В начале 1920-х годов эти книги ещё даже не были записаны. Однако община, которую удалось построить Адриану Митрофановичу, пусть даже она просуществовала недолго, когда-то прогремела по всей стране. Она осталась жить пламенем энтузиазма в семьях коммунаров, она будила отклик в разных концах страны, подвиг Адриана Топорова и вдохновлённых им людей продолжает невидимо жить в пространстве. Может быть, не случайно одним из первых советских космонавтов и самым молодым космонавтом в истории, человеком, который первым совершил длительный космический полёт, был Герман Титов – сын коммунаров «Майского утра», воспитанный на тех же идеалах коммуны…
...В марте 2015 года исполнилось 95лет со дня создания легендарной алтайской коммуны «Майское утро». Ей посвящены фильмы, книги, стихи, многочисленные статьи. А имена ее основателя - учителя Адриана Топорова, его младшего друга и ученика Степана Титова, космонавта-2 Германа Титова, родившегося в коммуне, и ныне знамениты далеко за пределами России. Думается, история создания коммуны «Майское утро», её насыщенной хозяйственной и культурно-общественной деятельности, выхода в свет единственной в своем роде в мире книги А.М. Топорова «Крестьяне о писателях» ещё не раз найдет своих вдумчивых и серьезных исследователей. А сейчас вниманию читателя предлагаются воспоминания сына её основателя Германа Топорова, также родившегося в этой коммуне. Они были написаны им в 1987 году в связи с выходом на широкий экран фильма Р.П. Сергиенко «Майское утро». Однако напечатаны тогда не были.
Игорь Топоров, 2015
Именно словом «легенда» хочется обозначить мне тему своих воспоминаний. От чьего же будут они лица? Коммуна «Майское утро» создана в марте 1920 года. С первого дня мой отец - Адриан Митрофанович Топоров - стал работать в ней учителем. Я родился в декабре того же самого года. В «Майском утре» с семьей прожил до мая 1932 года. События тех лет были весьма остросюжетными и не случайно остались в мальчишеской памяти. И я говорю сейчас, во-первых, от лица этой памяти.
Отец передал мне перед смертью в 1984 году его литературно-биографическое наследство - книги, статьи, рукописи, дневниковые записи, письма, фотографии и прочее. Многое также хранится в ИМЛИ им. А.М. Горького в Москве, Государственных архивах Алтайского края и Николаевской области. Больше трех лет я ежедневно путешествую по этим материалам и ощутил не только родственным, но и гражданским чувством важность оставленного отцом наследия. И я говорю, во-вторых, от лица этого наследия.
Огромное спасибо создателю фильма «Майское утро»1 Роллану Сергиенко, за выбор темы. И за то высочайшее мастерство, с которым она была воплощена в жизнь. Кинолента, безусловно, достойна выхода на большой экран.
Главнейший её герой - сама коммуна «Майское утро» и ее основатели. Вдумываюсь - насколько же поразительным было это явление. 70 лет после Октябрьской революции идем мы к главной нашей цели. А передовым крестьянам глухого алтайского села Журавлихи - партийцам и беспартийным, бывшим фронтовикам и партизанам, их женам и детям - понадобилось в условиях послевоенной разрухи всего 2 года и 4 месяца, чтобы пройти путь до подлинно коммунистического обобществлённого коллективного хозяйства, ставшего на долгие годы образцом в практическом и культурном отношении.
Главная причина возникновения «Майского утра». Это сконцентрированный в каких-то шести годах (1914 - 1920) сгусток величайших исторических потрясений: первая мировая война, февральская и октябрьская революции, гражданская война. На этом фоне и возникли революционно-романтические порывы передовых крестьян Журавлихи.
Причина второго плана. Начиная с 1915 года, на деревенской «сходне» учитель Топоров приобщал крестьян к коллективным читкам газет, журналов, общественно-политической и художественной литературы. Часто звучали произведения, насыщенные революционной романтикой и социальными мечтаниями. В итоге - местные жители добровольно и убежденно решили создать собственный социальный идеал, который чуть позже малограмотная коммунарка Прасковья Зайцева поэтично нарекла «Майским утром».
Приведу два штриха, рисующих сущность коммуны.
За все годы моей жизни в ней я не имел представления о таком механизме, как замок.
А вот выдержка из письма отцу одной из первых коммунарок М.Т. Шитиковой:
«... Коммуна „Майское утро“ славилась примерным сельским хозяйством и культурным уровнем. Помню, в 1929 году в селе были люди сильно настроены против коллективизации. На собрании криком и топотом глушили всех, кто выступал за нее. Я попросила слова и сказала, что из коммуны „Майское утро“. Сразу послышались переговоры:
- Там-то, говорят, хорошо...
Я рассказала - с каким большим желанием люди работают. Вовремя сдают продукцию государству, и остается в достатке себе. После работы от мала до велика торопятся в школу, где учитель читает газеты и книги. В праздничные дни для коммунаров играет оркестр, ставятся художественные вечера учениками, а бывает и взрослыми.
Когда я кончила, послышались слова:
- В „Майское утро“ мы хоть сейчас пошли бы...»
Как выглядела коммуна того времени?
Вспоминаю и вижу, как наяву. Причудливая извилистая речка Журавлиха где-то течет среди трудно проходимых болот, где-то стиснута высокими холмами-увалами. Тайга здесь радостная и разнообразная: сосновые, березовые, осиновые леса, рябина, черемуха, поляны с узорами земляники. Длинная и узкая песчаная отмель - это царство непуганых журавлей, мирный плац для их многочисленных одноногих парадов.
Коммуна расположилась в обширной березовой роще, переходящей в сосновый бор. Перед ней - длинная и широкая падь. Ее перегородили земляной дамбой и создали живописный пруд с плавучим торфяным островом. Справа к дамбе подходит дорога из Журавлихи - первая тропа коммунаров. Развилку с ней образует дорога из районного села Косихи. Перед прудом - объекты животноводства и посевные поля. В центре поселка - правление коммуны, слева на опушке соснового бора - школа и дом, построенный для семьи учителя.
Теперь об отце. В год его 90-летия С.П. Титов2 написал ему так:
«.. За мои школьные годы в коммуне „Майское утро“ мне не пришлось видеть Вас праздным. Время ли на поворотах истории нагружает людей избытком дел своих, сами ли люди, что так одержимы, подставляют свое плечо?».
Куда больше виделось мне. Хоть утром вставал я рано, отца, как правило, дома уже не было. За день заскакивал перекусить и захватить что-либо нужное для вечера. Появлялся поздно и после ужина сразу же склонялся над столом, заваленным тетрадями, книгами, записями...
Понятий «выходной», «воскресенье», «праздник» в семье не существовало. Редко случались походы за грибами и ягодами. Это отец любил.
Экономически коммуна жила хорошо. Но не должно создаться впечатление, что 12-летний период работы отца в «Майском утре» был циклом этакого солнечного благоденствия. Не бывает такого у человека, ведущего ожесточенную борьбу ради собственных духовных убеждений.
Так, будучи воспитанником церковноприходской школы и блестяще зная богословие, отец в итоге стал убежденным атеистом. Не будем обсуждать сейчас правомерность этого решения. Так было.
Вспоминаю другое. Еще до организации коммуны он в день благовещения в Журавлихе организовал первый агитационный и атеистический киносеанс. В ответ религиозные фанатики разгромили школу и решили закопать учителя в землю живым. Выручили в последний момент прискакавшие с полей сторонники Топорова.
А чего стоила в первые годы существования коммуны его остронаправленная селькоровская 3 деятельность?! Вот строчка из статьи Топорова того времени:
«... Убит еще один селькор - тов. Фильченко. Кто же враги селькоров? Нас в одинаковой мере бьют и кулаки, и спекулирующие кооператоры, и зарвавшиеся деревенские администраторы, прохваченные нами в печати...»
С 1926 года началась публикация отзывов крестьян «Майского утра» о произведениях художественной литературы - в первую очередь сибирских писателей. И примерно с того же времени началась «война» в Новосибирске между группой «Настоящее», возглавляемой редактором газеты «Советская Сибирь» А. Курсом4 и редколлегией журнала «Сибирские огни» во главе с В. Зазубриным.5
Восторженный отзыв крестьян о его романе «Два мира», опубликованный в «Сибирских огнях» в 1928 году, вызвал крайнее озлобление против Топорова «настоященцев». В «Советской Сибири» последовала погромная статья корреспондента О. Бара «Как учитель Топоров разъясняет крестьянам-коммунарам китайскую революцию и современную литературу». Статья оповещала:
- учитель - бывший эсер;
- активно борется против советских работников;
- сознательно закопал себя в глуши для контрреволюционной работы, которую в течение семи лет ведет среди коммунаров.
Однако инициатор травли Курс и ее исполнитель Бар крупно просчитались. Они полагали. что всё сведется к литературной борьбе и не учли, что Топоров и его работа - это не интересы отдельной личности, а дело - причем из любимейших - всего коллектива коммуны. Гневно запротестовало «Майское утро». Коммунары настояли на приезде авторитетной комиссии. Приехало 11 человек. Среди них - члены Сиббюро партии Нусинов и Каврайский, начальник окружного ГПУ Калушин.
Реплики членов комиссии после семи дней расследования:
Нусинов: Товарищ Топоров. У вас здесь истинные чудеса: и эти читки, и оркестр, играет классические вещи! Нигде в деревне не встречал!
Калушин: Приезжай, Топоров, ко мне в Барнаул. Подарю коммуне собственное пианино за стоящие дела!
Вскоре Нусинов опубликовал в «Советской Сибири» статью-опровержение «Об учителе Топорове, «топоровщине» и проницательности тов. Бара». Ниже статьи последовали извинения редакции газеты и самого О. Бара. К этому еще один впечатляющий штрих: председатель комиссии Нусинов и Каврайский входили в руководящую группу «настоященцев».
А затем московский спецкор Абрам Аграновский, побывав в коммуне «Майское утро», опубликовал в газете «Известия ЦИК» фельетон «Генрих Гейне и Глафира», сделавший «Майское утро» и учителя Топорова объектом всесоюзного признания. В 1930 году Москва издает книгу «Крестьяне о писателях», получившую высокие оценки М. Горького, Н. Рубакина6, А. Луначарского и др.7 Но тут же появляются: в Москве - статья М. Беккера «Против Топоровщины», в Новосибирске - статья Г. Павлова «Методика строжайшего беспристрастия», в журнале «Октябрь» реплика рассерженного за «Бруски» Ф. Панферова8:
«... Есть другая критика, критика учителя Топорова из коммуны „Майское утро“, который работает исключительно в угоду „деревенского идиотизма“».
Сегодня трудно поверить, что так можно было сказать о легендарных героях фильма «Майское утро»!
Литературная травля не прошла бесследно для нашей семьи. В эти годы ошибки массовой коллективизации своим лемехом с полной силой пропахали по непокорной коммуне «Майское утро», что, к сожалению, положило конец многим ее легендарным начинаниям, в том числе и литературоведческому опыту отца. Мало того, он в течение десяти месяцев 1931-1932 годов пребывал снятым с работы и исключенным из профсоюза. В это тяжелое время «судебные исполнители» тогдашних косихинских властей Кокорин и Мананников лишили нашу семью продовольственных пайков. Фактически обрекли на голодную смерть.
Новое вмешательство вышестоящих партийных и советских органов вернуло отцу профессиональное и профсоюзное признание, возместило материальные потери, но уже не смогло воскресить прежних условий работы. В мае 1932 года наша семья покинула «Майское утро».
Известно, что в конечном счете - и кинолента тому яркое подтверждение - легенда «Майского утра» и связанные с ней труды отца получили должное высокое признание. Однако я не сторонник того, чтобы за личностью Адриана Топорова перестать видеть духовно одаренных, стойких по социальным убеждениям крестьян-самородков из числа первых коммунаров «Майского утра».
Моя память выделяет среди них П.С. Зубкова, Д.С. Шитикова, И.Ф. Корлякова, М.Ф. Крюкова, Ф.З. Бочарова, М.А. Носова, П.И. Титова, А.А. Зайцева; женщин М.Ф. Шитикову, П.И. Зайцеву, А.С. Носову. Все они с их беспредельным трудолюбием, неповторимым сочным языком и глубокими жизненными раздумьями - подлинные соавторы и легенды коммуны, и книги «Крестьяне о писателях». Попутно упомяну, что в 1930 году гонорар за эту книгу был поделен отцом между всеми участниками опыта пропорционально числу строк.
Последнее, о чем нельзя умолчать.
Были в жизни отца два разных 12-летних периода: 1920 - 1932 годы и 1937 - 1949 годы. Первый был апогеем его творческой деятельности, второй не дал ни одного литературного труда, ни одной статьи в периодической печати.
Есть этому совершенно бесспорное объяснение. Это Мария Игнатьевна Топорова (урожденная Кирнасова), бывшая неотлучно рядом с мужем в первый период и горькими годами репрессий разлученная с ним в дальнейшем. Принадлежа к зажиточному барнаульскому сословию, незадолго до окончания гимназии, она нашла в себе силы разорвать со всем этим и последовать за Адрианом Топоровым туда, «где трудно дышится, где горе слышится» - в глухую деревню Журавлиху. Там они и обвенчались в январе 1917 года.
Последовала она за ним и в «Майское утро». И это было не только следствием большой Любви. Достаточно перечислить ее нештатные добровольные должности в коммуне:
- первая медицинская работница, почти девочкой вступившая в многолетнюю войну со страшными деревенскими недугами - трахомой, чесоткой, эпилепсией, врачевавшая бытовые и трудовые травмы коммунаров;
- первая акушерка и советчица молодым матерям коммуны;
- энтузиастка цветоводства и огородничества;
- учительница рисования и пения в школе;
- солистка хора и артистка народного театра коммуны;
- фотограф, машинистка, почтовый агент книги «Крестьяне о писателях» и селькоровских работ мужа.
И еще мать двоих сорванцов.
Ни одно из писем отцу бывших коммунаров «Майского утра» не начиналось и не заканчивалось без доброго слова в адрес Марии Игнатьевны Топоровой...
Свои воспоминания хочется закончить двояко.
Сначала памятными для меня словами, сказанными отцу при расставании с ним одним из первых председателей коммуны Петром Семеновичем Зубковым:
- А все-таки опыт наш без пасхального трезвону, без уверток и туману будет учить людей новой жизни!
И второе. В моей памяти коммуна «Майское утро» осталась не только как легендарное социальное, но и как прекрасное поэтическое явление. Не случайно многие из коммунаров - особенно молодых - пробовали выразить себя через поэзию. Вот и Степан Павлович Титов на открытии памятного знака в честь «Майского утра» в 1986 году читал собственные взволнованные стихи. У нас с ним были общие учителя. По стилистике и русскому языку - мой отец. А в части повышенных эмоций - незабываемая, дивная природа тех мест и романтически приподнятый уклад жизни коммуны.
И вот я тоже хочу закончить воспоминания своим давним стихотворением:
МОЕЙ ДЕРЕВНЕ ЖУРАВЛИХЕ
Опять они летят. И голоса привета
Мне сносит ветер. Может, эта стая,
Пускаясь в путь, взлетела в час рассвета
С родной земли великого Алтая.
Когда-то там крестьянский красный хутор
Пророс в тайге октябрьским грозам вслед,
И в снежном марте вспыхнул «Майским утром»
Диковинный сибирский самоцвет.
Он рос и креп. Унес в простор эфира
Клин журавлей крылатую молву.
Там изумляла школьница Глафира
В трущобы заглянувшую Москву.
О славных днях легенды незабудки
Из года в год рассказывают тихо;
Еще о том, как встретила за сутки
Семнадцать зорь родная Журавлиха.9
Журавли, журавли! Как в морях корабли,
Пронеслись вы и скрылись в тумане...
Журавли, журавли! Верный спутник земли,
Вечный спутник больших расстояний!
1 Майское утро, 1987, СССР, документальный, режиссер Р.П. Сергиенко, 37 минут. (Посмотреть можно здесь: http://www.net-film.ru/film-9502)
2 Титов С.П. (1910 - 1993) - русский советский педагог и литератор, ученик Топорова А.М., отец космонавта-2 Титова Г.С., родившегося в коммуне «Майское утро».
3 Селькор - сокращение: сельский корреспондент. Сельский общественник, активно участвующий, как корреспондент, в советской печати.
4 Курс А.Л. (1892 - 1937) - советский журналист, драматург, сценарист. Основатель популярного журнала «Советский экран».
5 Зазубрин В.Я. (1895 - 1937) - русский советский писатель и общественный деятель, автор знаменитого романа-хроники о разгроме колчаковцев «Два мира».
6 Рубакин Н.А. (1862 - 1946) - русский книговед, библиограф, популяризатор науки, писатель.
7 Луначарский А.В. (1875 - 1933) - революционер, советский государственный деятель, писатель, переводчик, публицист, критик, искусствовед.
8 Панферов Ф.И. (1896 - 1960) - советский писатель, главный редактор журнала «Октябрь».
9 Речь идет о космическом полете уроженца коммуны «Майское утро» Г.С. Титова, чей корабль «Восток-2» в 1961 году сделал 17 оборотов вокруг Земли.
Музей Н.К.Рериха в центре города Новосибирска построен Сибирским Рериховским Обществом методом народной стройки, то есть на добровольные пожертвования множества людей и организаций. Многие приезжали со всей страны в свои отпуска для выполнения работ.
Инициатору и вдохновителю строительства Музея – Наталии Дмитриевне Спириной – в момент начала строительства было 86 лет.
Возведение Музея Рериха в Новосибирске началось с полной реконструкции в 1997 году полуразрушенного детского садика (стены разбирались почти до фундамента).
Интерес к строительству из разных городов России и зарубежья был так велик, что выставки и слайдпрограммы для приезжающих гостей начали понемногу проходить ещё в неотштукатуренных помещениях строящегося Музея.
Неофициальное открытие Музея произошло 4 мая 2001 года, в день празднования 90-летнего юбилея Н.Д.Спириной.
Официально Музей открыт с 7 октября 2007 года.
